Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

евразийских политических пространствах. Конфликты, происходившие после смерти хана, были не кризисом престолонаследия, а скорее нормальной, строгой процедурой выбора лучшего человека. Хан должен был принадлежать к семье вождя, победить в предвыборном соревновании и быть выбранным другими великими вождями.

Эта система требовала и вырабатывала харизму. Особые качества хана и его рода интерпретировались как знаки небесной удачи, qut на тюркском языке. Как и другие евразийские кочевники, монголы верили, что мир полон духов, к которым люди могут обращаться, призывать и умиротворять. Эти верования легко приспосабливались к другим религиям. Христиане - в том числе секты, проигравшие доктринальную борьбу под властью византийцев, - и буддисты пользовались покровительством кочевых правителей. Монголы поклонялись Тенгри как всеохватывающему, высшему божеству; они считали высокие места священными из-за их близости к небесам. Духовными помощниками монголов были шаманы - люди, обладавшие особыми способностями вступать в контакт с духами и заручаться их помощью. Умелый вождь мог полагаться на шамана, но мог и сам обращаться к богам. В отличие от современных империй Средиземноморья, степные правители не были ограничены институционализированными церквями, разрушениями раскола или исключениями монотеизма.

Евразийские народы имели опыт создания, набегов, противостояния и разделения империй. Китай, который после падения династии Хань (глава 2) несколько раз раздроблялся и воссоединялся, оставался главным объектом притяжения для конкурирующих кочевых и полуоседлых групп. Тюркские ханства контролировали прибыльный шелковый путь время от времени, пока династии Суй (581-617) и Тан (618-907) пытались объединить китайскую империю и управлять ею. После распада ханств в VIII веке н. э. тюркские группы двинулись на запад, к Византии и другим имперским возможностям (глава 3), одна конфедерация, уйгуры, взяла на себя труд помочь Тан победить их врагов и получить огромное количество шелка в качестве вознаграждения.

Династия Сун, основанная в 960 году, контролировала развитие, расширение и переориентацию экономики Китая; экспорт через портовые города и процветающая торговля с Юго-Восточной Азией с лихвой компенсировали трансконтинентальные торговые пути. При Сун население Китая выросло более чем до ста миллионов человек. Но и Сун были вынуждены полагаться на другую кочевую империю - Хитанов, чья ревностная защита шелкового пути зафиксирована во многих иностранных названиях Китая - Китаи по-русски, Катай для европейцев. Хитаны добавили к евразийскому репертуару управления почтовую систему (ям) и ордос - передвижной вооруженный лагерь правителя.

Хитаны, а затем чжурчжэни были маньчжурскими народами, которым удалось отвоевать у Сун значительные территории и основать собственные династии в Северном Китае - Ляо (916-1121) и Цзинь (1115-1234). Монголы также пришли из лесных районов Маньчжурии, откуда они двинулись на запад, на территорию, которая позже стала известна как Монголия, находившаяся тогда под властью Кхитана. Именно здесь предки Чингисхана утвердились как кочевое племя, со своими тотемными животными-предками - синим волком и ланью - и священной горой Буркан-Калдун. Но самым важным для последующих событий был накопленный политический опыт этих и других евразийских народов.

Для завоеваний важнее всего была, конечно, армия. И хитанцы, и чжурчжэни использовали институты, созданные гораздо раньше, такие как организация армии Сюнну по десятичной системе и личная гвардия правителя (глава 2). Воины сражались отрядами по 10 человек; эти отряды объединялись в сотни, тысячи и 10 000 человек. Чингисхан усовершенствовал десятичные подразделения, разбив племенные контингенты и перераспределив воинов между отдельными отрядами. Каждый воин отвечал за всех воинов своей группы; если один не справлялся, наказывали всех.

Обучение происходило благодаря жизни в степи - езде на лошадях с самого раннего возраста, охоте как любимому виду спорта, повиновению предводителю клана или отряда. Монгольские всадники использовали короткие стремена, что обеспечивало скорость и мобильность. Воины могли скакать вперед и стрелять назад, что стало излюбленной темой для художников после завоевания. Среди других тактик - притворное отступление, втягивающее противника в дезорганизованное преследование и последующую резню, фиктивные лагеря и манекены на лошадях. Основным и грозным оружием монголов был двудульный сложный лук, сделанный из слоев сухожилий и костей на деревянной раме, но в ходе завоеваний они добавили новое оружие - бронированную кавалерию с копьями, китайскую артиллерию и порох.

Рисунок 4.1

Монгольские воины на лошадях, изображенные в персидской рукописи 1430-х годов "Всеобщей истории" Рашид аль-Дина, ок. 1310 г. Национальная библиотека Франции, Manuscrits orientaux.

В начале тринадцатого века монголов было не более нескольких сотен тысяч, но к концу жизни Чингисхана в его армии насчитывалось около 130 000 человек - от трети до четверти численности римской армии в период ее расцвета. Это скромное население контролировало около половины лошадей в мире в тринадцатом веке. Кочевая жизнь означала, что все общество могло быть мобилизовано на войну; женщины следовали в походы с припасами и иногда сражались вместе с мужчинами. Возвращение домой не было целью - смысл войны заключался в том, чтобы разграбить, разделить добычу и идти дальше, чтобы добыть еще больше. Монголы брали с собой провизию и складывали ее перед битвой. Они знали, где найти воду. Если они оказывались вдали от линий снабжения, у них была пища для выживания, включая лошадиную кровь. Все это означало, что, когда Чингисхан собрал свою армию, он командовал страшной силой.

Создание империй в стиле монголов

До сих пор в этой книге мы уделяли больше внимания имперским институтам, воображению и репертуару власти, чем императорам. Чингисхан заслуживает внимания, поскольку история его жизни иллюстрирует основные элементы евразийской политической практики, а также важнейшую роль лидера в персонифицированной, патримониальной системе. Чингис создавал свою мистику по мере того, как пробивался к власти. Преодоление, казалось бы, непреодолимых препятствий свидетельствовало об "удаче" Чингиса и стало частью его легенды и культа.

Около 1167 года в одной из вождей, но не влиятельной семьи Монголии родился ребенок Темуджин. Отец Тэмуджина стал анда (заклятым братом) Тогрула, вождя могущественной конфедерации кераитов; мать Тэмуджина была похищена из другого клана. В юном возрасте Темуджин был обручен с девушкой Борте из племени своей матери. Все это было необычно и многообещающе. Судьба Темуджина приняла опасный оборот, когда после убийства отца Темуджина татарским соплеменником семью покинул клан его отца. Темуджин, его мать и другие дети были брошены на произвол судьбы.

В этих неблагоприятных обстоятельствах Темуджин проявил волевой характер, который принес ему друзей, врагов и жертвы. Вместе с одним из своих братьев Тэмуджин убил в поединке третьего брата. В 1180 году Тэмуджин был схвачен и едва не убит кланом, который ранее был союзником его отца. После нового бедствия Темучжин использовал приданое Бортэ в качестве подношения и подчинился заклятому брату своего